Елена Степунина: Я понимаю, что лимфома смертельна, но верю в выздоровление

Около полугода назад жизнь экс-участницы Дома 2 Елены Степуниной складывалась идеально. В сентябре девушка вышла замуж за надежного мужчину по имени Владимир, а в ноябре на свет появился ее сын Матвей. Девушка наслаждалась материнством, рассказывала подписчикам о том, каким растет ребенок и делилась с ними переживаниями. К тому же, она успевала работать: у Степуниной был свой салон красоты. Однако один апрельский день перечеркнул все.

Во время осмотра в онкологическом центре врачи поставили молодой маме неутешительный диагноз - крупноклеточную лимфому четвертой степени. Злокачественная опухоль неоперабельна, так как расположена рядом с сердцем. Перед новым курсом химиотерапии журналисты пообщались со Степуниной и узнали, как она переносит лечение и что помогает ей сохранять оптимистичный настрой в такой непростой ситуации.

— Лена, как себя чувствуешь? Недавно у тебя закончился новый курс химиотерапии...

— Состояние пока нормальное. Я прошла курс в конце мая. Обычно вливание идет шесть дней, а потом две недели отдых. В перерывах между курсами химиотерапии я стараюсь обходиться без лекарств, чтобы организм отдыхал. Но в форс-мажорных ситуациях приходится их пить. В данный момент мне колют инъекции, которые повышают уровень лейкоцитов. Это необходимо, чтобы можно было идти на следующий курс химиотерапии.

— Какие прогнозы строят врачи?

— По мнению специалистов, динамика положительная. У меня впереди еще четыре курса. Но пока непонятно, помогут ли они мне выздороветь или придется делать лучевую терапию. Я верю в своего лечащего врача, поэтому думаю, что все будет круто.

— Какие побочные эффекты после химиотерапии?

— Пройдя первый курс, я оказалась как будто в параллельной реальности: тошнота, слабость. Когда лежишь на химиотерапии, специалисты каждый день следят за твоей кровью. Врачи не начинают лечение, пока тебя полностью не обследуют. Все подбирается индивидуально.

— Ты рассказала о болезни в апреле, то есть сразу после того, как получила результаты анализов?

— Да. Я не считаю, что такое надо скрывать. В моем окружении люди не знали об онкологии ничего, боялись больных раком. Я сразу всем рассказала. Некоторые считают, что в такой ситуации надо ложиться и умирать, а я верю в выздоровление.

— Четвертая стадия заболевания поддается лечению?

— На самом деле, врачи уже не должны были бы прописывать химиотерапию, но мы договорились с ними. Все зависит от организма. Я воспринимаю болезнь как ОРВИ. Понимаю, что лимфома смертельна, но верю в выздоровление. Я чувствую себя нормальным человеком, единственное - нет сил ни на что.

— А как обстоит дело с аппетитом?

—Похудела немного, на семь килограммов. Мне не хочется есть во время вливаний, а так не жалуюсь. Но приходится кушать все правильное. Нельзя даже овощи и фрукты. В основном, мне мама готовит.

— С сыном тоже она нянчится?

—Да, мама взяла декретный отпуск по уходу за ребенком. У меня же такого не было, так как я владела бизнесом, должна была работать. Но мой салон красоты мы продали. С сыном я играю, обнимаю его, но вот поднимать и носить ребенка мне нельзя.

— А ты кормила грудью, когда он родился?

— После родов я попала в реанимацию из-за повышенного давления на два-три дня. За это время у меня испортилось молоко. Целый месяц мы мучились, а затем по совету педиатра перешли на смесь. Сын - здоровый, веселый парень.

— Сначала только ты занималась ребенком?

— До четырех месяцев я была постоянно с Матвеем, но приходилось иногда работать. Сын капризничал. А потом меня вдруг увезли в больницу с подозрением на инфаркт миокарда, но это оказалось совсем другое... Сначала лежала шесть дней в реанимации, а врачи выясняли, что со мной. Лишь один специалист отправил меня на компьютерную томографию. По ее итогам, мне уже дали направление в он­ко­ло­ги­чес­кий научный центр имени Н. Н. Блохина.

— Ты продала салон красоты, чтобы оплатить лечение?

— Во-первых, чтобы были средства, а во-вторых, после рождения сына я не могла посвящать все время работе, а этот бизнес требует постоянного контроля. Но я не жалею: пойду на поправку и начну все сначала. Мама у меня не работает, муж не миллионер, поэтому деньги лишними не были.

— Ты редко рассказываешь о супруге. Как вы познакомились?

— Мы с Вовой встретились в первый раз около двух лет назад. Сначала были просто друзьями, а потом я поняла, что влюбилась. Феерической истории знакомства у нас нет. Он долго хотел на мне жениться, но я не сразу согласилась. Для меня брак особо ничего не значил, и так жили вместе.

— Вова отпустил тебя на Дом 2?

— Нет, я тогда его бросила. Мне все надоело, и хотелось повеселиться. Раньше я не была такой примерной, как сейчас... Почему-то не хотела оставаться с Вовой, просто собрала вещи и уехала. Только на реалити-шоу я поняла, что влюблена в него. Он меня ждал. Когда вернулась, он смог простить.

— Муж заботится о тебе?

— Да, чай приносит в постель, иногда бутерброды, хотя мне их нельзя. Мой врач говорит, что такого мужа надо беречь, так как от многих женщин с онкологией супруги уходят.

— Он же еще младше тебя на два года?

— Да, ему 24. Раньше всегда встречалась с парнями, которые старше. Вова работает то тут, то там. До этого он помогал мне с бизнесом.

— Какой была твоя свадьба?

— Мы расписались в сентябре, примерно за два месяца до родов. Долго оттягивали этот момент, но потом дошли до загса. Очень быстро организовали свадьбу. Я не стесняюсь, что была уже беременна в тот момент. Мне кажется, мы бы и не расписались, если бы не мое интересное положение.

— Какой Вова отец?

— Он очень заботливый, целует Матвея постоянно, проводит с сыном много времени.

— Матвей почувствовал, что ты меньше общаешься с ним из-за болезни?

— Он еще маленький. Когда я последний раз приехала из больницы, была в медицинской маске, и он заплакал. Оказалось, в этот день сын был на прививке, поэтому пока он боится врачей. Но Матвей узнал меня, конечно.

— Сын не лишен внимания?

— Нет, конечно. С ним нянчатся моя мама, бабушка, Вовин папа, муж. Рядом с Матвеем постоянно кто-то тусуется.

— Тебя поддерживают столько людей в социальных сетях... Насколько это помогает?

— Очень. Иногда мне в директ пишут те, кому тоже нужно помочь, обнадежить. Я в шоке, что столько людей переживают за меня.

— Как болезнь повлияла на твою внешность?

— Я сейчас не суперкрасотка. Волос уже нет. Кожа становится сухой, маникюр делать нельзя. Любая женщина, которая лечится от онкологии, сильно переживает, что ей запрещены косметические процедуры. Зато не нужно делать эпиляцию. Мне очень идет быть лысой. Все восстановится потом. Ресницы и брови выпадают не у всех. Это все временно, я не переживаю.

— Какие методы лечения еще предлагают врачи?

— Поскольку опухоль расположена у меня между легкими и сердцем, удалять ее нельзя. Поможет только химиотерапия. По данным статистики, это хорошо поддается лечению.

— За все приходится платить?

— Теоретически, по ОМС лечение у нас бесплатное, но на самом деле все не так. Некоторые обследования стоят денег. Мне помогают друзья, родственники, иногда присылают средства на счет. Неизвестная девушка зачислила мне 50 тысяч рублей. Ее мама умерла от такой же болезни... У меня нет цели собрать миллионы.

— Как ты думаешь, есть ли связь между беременностью и возникновением опухоли?

— Вероятно. В больнице много девушек с таким же диагнозом, у которых маленькие дети. Иногда обращаются и беременные. В этой клинике спасают и малышей, и их мам, а в других заставляют обычно делать аборт на любом сроке.

— Изменилось ли мировозрение после того, как поставили диагноз?

— Да, я стала серьезнее. К тому же, теперь радуюсь жизни, раньше была склонна к депрессиям. Поскольку я верующий человек, всегда читаю молитву во время химиотерапии. Я думаю, что Бог нам помогает и иногда сам дает такие испытания, через которые надо пройти.

Экономьте свое время, подписывайтесь на нас Вконтакте или Одноклассниках.