Сегодня фамилия Бузова знакома каждому второму (если не первому) жителю нашей страны. За годы работы в шоу-бизнесе Ольга проявила себя в самых разных творческих ипостасях — и как писательница, и как актриса, и как модель, и как дизайнер, и как телеведущая. С недавних пор Оля еще и певица, собирающая стадионы по всей стране. Совсем другая ее сестра Анна. Свет софитов Бузову-младшую не манит, она занимается всего одним, но любимым делом и просто наслаждается жизнью. Родные, но такие разные сестры. Не стремясь к медийности, Анна все же сделала исключение и рассказала, почему они с сестрой несколько лет ненавидели друг друга, как она помогла Ольге справиться с последствиями развода и почему сама до сих пор не замужем.
В интервью Анна Бузова рассказала о своих отношениях с сестрой, карьере и любви Когда я только готовилась к интервью с Анной Бузовой, то, просматривая Инстаграмы обеих сестер, отметила (наверное, как и многие из нас), что они очень разные. Однако в процессе беседы я замечала за Анной схожие с Ольгой жесты, интонации, фразы. Более того, в словах и взгляде нашей героини чувствовалась невероятная любовь и преданность старшей сестре. С Анной мы встретились в кафе около ее магазина Bijoux Room, куда Бузова-младшая наведывается регулярно, чтобы лично контролировать качество торговли. В ожидании нашей героини я прогуливалась по бутику, и первый вопрос возник сам собой…
— Аня, сегодня ты — бизнесвумен. А кем мечтала стать в детстве?
— Не поверишь, но именно об этом и мечтала. Не так давно у меня был день рождения, и я поймала себя на мысли, что являюсь счастливым человеком во многом благодаря тому, что занимаюсь делом мечты. «Лет с 12 у меня уже были мысли о своем бизнесе. Я подрабатывала и уборщицей у мамы в поликлинике, и продавцом, и администратором салона красоты, потому что всегда хотелось чего-то больше, чем могли позволить родители. Меня это расстраивало, я говорила: «Мама, когда я вырасту, у меня будет свое дело, и я буду зарабатывать столько, чтобы ни в чем себе не отказывать». То есть уже с раннего возраста ко мне пришло осмысление, чем я хочу заниматься в жизни. И вот, сегодня мне 29 лет, и я владелица собственного бизнеса.
— Через год тебе исполнится 30 лет…
— Кошмар! (Смеется.)
— Боишься этого рубежа?
— Да, наверное, некие переживания на этот счет присутствуют, раз я так реагирую. Просто я вообще не ощущаю себя на свой возраст. Но все чаще задумываешься о том, что время не бежит, а летит со скоростью света, и я совсем не молодею с каждым годом… Вроде только недавно мне было 18 лет, а уже 29. Конечно, в каждом возрасте есть свои плюсы, и их надо ставить выше минусов. Любой возраст хорош собой. Например, моя 78-летняя бабушка чувствует себя превосходно и наслаждается жизнью.
— Как ты относишься к своей популярности?
— Абсолютно спокойно. Во-первых, будем объективны и не станем преувеличивать мою известность в мире шоу-бизнеса, а во-вторых, я совершенно не стремлюсь к этому. «Популярность — некий бонус от того, что моя сестра является самым обсуждаемым человеком в России. Возможно, кто-то с этим не согласится, но я это вижу и знаю. Ее слава и медийность распространяется и на меня, я интересна многим, в первую очередь, как сестра публичного человека». Сама я ничего не делаю для того, чтобы быть узнаваемой, потому что это абсолютно не моя стихия!
— Когда про тебя говорят «сестра Ольги Бузовой», это задевает?
— Когда у меня спрашивают: «Вы сестра Ольги Бузовой?», я отвечаю: «Да, мы сестры». Мне кажется, это логично. Во-первых, я младшая сестра, меня даже в школе многие учителя называли Олей. Меня и сегодня кто-то из знакомых может невзначай назвать ее именем. Я отношусь к этому с пониманием. Тут в Инстаграме увидела хэштег #ЭраБузовой. И ведь это, правда, так. Я не вижу смысла обижаться на словосочетание «сестра Ольги Бузовой» только потому, что некоторые в него вкладывают некий намек на распределение ролей. По мне, так оно абсолютно оправдано — люди знают в первую очередь Олю, она больше 10 лет работает на телевидении. Возможно, меня бы это и задевало, если бы мы с ней работали в одной сфере.
— Возвращаясь к популярности. Ее обратная сторона — это критика…
— Да-а-а-а. Наше любимое!
— Как ты к ней относишься?
— Не буду лукавить, я долго работала над собой, чтобы научиться относиться к негативу поверхностно. Ведь бывает критика обоснованная, а бывает просто грязь. «Раньше я могла подолгу расстраиваться, плакать, потому что являюсь достаточно зависимым от постороннего мнения человеком. Но все проходит, и я научилась с этим жить. Думаю, если бы за эти годы я не научилась справляться с негативом, то уже сошла бы с ума. А сестра моя, и подавно, сбежала бы на необитаемый остров». Мы живем в своеобразной стране. Я люблю Россию, но понимаю, что большинство людей сегодня несчастны, недовольны, обижены. К сожалению, это заложено в нашем менталитете. Оно и понятно — все знают средний уровень зарплаты по стране. Люди злятся, что у кого-то, судя по картинке, все хорошо, а у них — нет. И вместо того, чтобы решать свои проблемы, они обвиняют в неудачах других людей.
— Ты ведь тоже не сразу стала успешной. Как начинался твой путь в столице?
— Обстоятельства сложились выгодным для меня образом. Мне было 19 лет, когда подвернулось предложение о работе. На тот момент мою должность в Питере нельзя было даже сравнивать с московской вакансией, а я так очень хотела развиваться в области экономики… Вот и ответила на данное предложение согласием. Тем более тогда моя сестра уже жила и работала в Москве. Это придавало уверенности. Так я переехала, начала работать в сфере внешнеэкономической деятельности и за три года доросла до руководителя отдела. У меня был очень сильный начальник, который как раз и разглядел во мне потенциал. Правда, тогда я на него сильно обижалась — он был очень строгим и требовательным, крайне редко хвалил, поэтому за его «Ну да, ничего» я была готова работать сутками. Сегодня, конечно, я понимаю, как много полезного и нужного он мне дал как руководитель, и благодарна ему за тот бесценный опыт, который получила под его руководством.
— Получается, ты «вылетела из гнезда» в 19 лет, Оля — в 18. Как ваша мама отнеслась к этому?
— У нас самые крутые родители в мире. Сегодня я понимаю, насколько нам с ними повезло. У нас с Олей была если не полная свобода, то, по крайней мере, ощутимая. Родители поддерживали любое наше начинание, и это круто. Думаю, когда я стану мамой, то буду придерживаться примерно таких же правил воспитания. Конечно, была вероятность, что мы с сестрой можем пойти не по тому пути (уж слишком много возможностей мы имели), но, видимо, правильные вещи были в нас заложены с самого детства, и мы не сбились. Поэтому и наш с Олей переезд родители одинаково одобрили.
— Как я понимаю, вы с Олей очень близки. Всегда ли так было?
— Ох уж этот вопрос… Нет, так было не всегда. В детстве у нас случались конфликты, сколько себя помню, столько мы и ссорились. Переходный возраст был вообще эмоционально тяжелым для нас — мне казалось, мы ненавидим друг друга лютой ненавистью. Мама даже плакала вечерами — так невыносимо ей было все это видеть и слышать. Оля была старше, ей хотелось общаться с ровесниками, а мне хотелось гулять с ней. Плюс Оля раньше меня стала зарабатывать первые деньги и могла себе позволить что-то купить, в отличие от меня. Поэтому я брала ее обновки без спроса (смеется). Сейчас об этом смешно вспоминать, но тогда все было иначе. Мы с Олей прочувствовали родственную связь, осознали, что мы — сестры, только когда она уехала на проект Дом 2. Недаром говорят, что только когда родные люди расстаются, они понимают, насколько нужны друг другу.
— Как вообще ваша семья отнеслась к желанию Ольги пойти на Дом 2?
— Это долгая история. Лет в 15-16 я была большой поклонницей сериалов, различных шоу, мне кажется, я смотрела все, что показывали на экранах. И вот однажды я увидела рекламу, в которой рассказывали о кастинге в новый проект. Я не подходила по возрасту, поэтому отправила заявку от имени Оли. Сестра тогда училась в институте и поначалу отказывалась идти на кастинг, но я сумела ее уговорить, ведь шоу было рассчитано только на лето, что никак не помешало бы учебе. Поэтому и родители отнеслись к ее уходу на шоу спокойно — это было все равно, что отправить ее в летний лагерь, только с телекамерами (улыбается).
— Что же было, когда проект затянулся?
— Если честно, уже и не помню. Помню только, что кайфовала от того, что мою сестру показывают по телевизору, я так гордилась ею, это была эйфория. Потом был момент, когда мама хотела забрать Олю с проекта. Наверное, она, как и любой родитель, хотела, чтобы дочь получила образование, устроилась работать по профессии и так далее. Никто не верил, что в этой сфере можно достичь таких успехов.
— Почему же ты не пошла на проект, когда тебе уже исполнилось 18 лет?
— А я была там, месяц, кажется. Мой приход на проект был связан с болезненным разрывом с молодым человеком. На шоу я довольно быстро поняла, что это не мое. Я с самого начала знала, что не задержусь там надолго. На тот момент я поступала в университет, где был конкурс 15 человек на место, и для меня это было гораздо важнее. Можно было перевестись на заочное обучение или взять академический отпуск, но меня это не устраивало. Другое дело Оля: шоу-бизнес — это совершенно ее среда.
— Ты можешь позволить себе критику в адрес сестры или же во всем ее поддерживаешь?
— Я очень люблю покритиковать (смеется). Как раз совсем недавно у нас был небольшой конфликт на этой почве. По природе своей я очень честная, наверное, поэтому у меня очень мало друзей. Я достаточно жесткий и принципиальный человек, и я против лицемерия. Если кто-то сделал мне или моим родным плохо, то этого человека больше не будет в моей жизни. Таких людей я вычеркиваю сразу, без всяких обходных путей, потому что считаю, что люди не меняются. С Олей я максимально честна — она публичный человек, ее знает чуть ли не каждый житель России, и когда я не согласна с ее поведением, обязательно скажу ей об этом. Я знаю, какой сестра может быть, знаю ее настоящую. Случается, что она показывает на всеобщее обозрение что-то, что мне не очень нравится, или выбирает неподобающий, на мой взгляд, наряд, и я всегда ей об этом честно скажу. У меня нет желания угодить собственной сестре, я говорю правду, из-за чего, конечно, иногда возникают недопонимания. Но у меня есть свои хитрости, как можно до нее достучаться. Недавно я пришла к выводу, что мое мнение не всегда является истиной. На вкус и цвет товарища нет (улыбается). Поэтому если раньше я была достаточно резка в суждениях, то теперь стараюсь доносить свое мнение в более мягкой форме.
— Как ваша семья отнеслась к желанию Ольги начать петь?
— Отлично! До того, как Оля начала петь, у нее было сто миллионов проектов: «Я буду играть в театре», «Я буду выпускать одежду», «Я напишу книгу» и так далее. Поэтому к ее «Я буду петь» мы отнеслись абсолютно спокойно, это не стало для нас новостью. Оля неугомонная, и я думаю, все, что мы видим сегодня, — это только начало.
— Начало певческой карьеры Ольги совпало с ее разводом. Многие отмечают, что Бузова до развода и после него — это два разных человека…
— Абсолютно точно.
— Как вы отнеслись к таким переменам?
— Мне сложно судить о ней в том ключе, в котором о ней судит большинство. Я не могу абстрагироваться и смотреть на нее как обычный зритель. Вместе с Олей я росла, переживала разные периоды. Когда в ее жизни случился этот действительно сложный момент, для меня важнее всего было привести ее в нормальное душевное состояние. Я вообще не следила за тем, как она менялась. Мне было все равно — блондинка или брюнетка, волосы в пол или «под ежика» — пусть делает все что хочет, лишь бы это приносило ей успокоение. Думаю, женщины, которые пережили болезненный развод (а когда на момент его еще и продолжаешь любить), понимают, что сильные перемены во внешности порой помогают. Конечно, если сегодня смотреть на Олю-блондинку с длинными волосами и Олю-брюнетку с короткими, то изменения заметны сразу. Но сейчас я уже настолько привыкла к ее нынешнему образу, что сравнивать его с прошлым не имеет смысла. Да и вообще мне сложно оценивать свою сестру, я ее любой люблю, она мой родной человек.
— На мой взгляд, характер Ольги тоже претерпел изменения.
— Думаю, какие-то человеческие качества в ней не изменились. Она по-прежнему также доверчива, хотя, казалось бы, после предательства люди становятся черствыми, но не Оля. Она до сих пор иногда звонит и рассказывает о разочаровании, а мне даже смешно, я ей говорю: «Оля, сколько раз еще с тобой должны поступить плохо, чтобы ты перестала быть такой доверчивой?». Единственное, сегодня в глазах Оли грусть, хотя это вполне объяснимо: когда ты 6 лет живешь в любви и обожании, а потом резко остаешься без мужского плеча, это подкашивает. В остальном же не могу сказать, что она стала грубой, черствой или чересчур сильной. Сильной она была всегда. В этом плане сестра является для меня примером — я завидую ее силе и выносливости. Порой смотрю на нее, примеряю на себя трудности, с которыми ей пришлось столкнуться, и думаю: «Боже, я бы уже, наверное, сдалась, а она идет вперед — работает, улыбается, не опускает руки». Это очень круто.
— И немного о твоей личной жизни: ты уже довольно давно в отношениях, но до сих пор не замужем. С чем это связано?
— На этот вопрос я и сама не могу ответить. У нас в России каждый второй брак распадается… Я считаю, что штамп в паспорте, без всяких преувеличений, — это всего лишь формальность, как, например, обязательно окончить институт или работать по профессии. Эти формальности по сути своей абсолютно ничего не значат. Мой молодой человек сделал мне предложение после года наших отношений. Я, естественно, ответила «Да», мне тогда было 23 года, и я, как и многие девочки, хотела пышную свадьбу, а таких денег у нас не было. Потом, когда уже появились финансы, сама свадьба отошла на второй план. К тому моменту все мои подруги повыходили замуж и рассказали, какие это хлопоты — организация свадьбы. Потом я поняла, что с моей стороны гостей будут единицы, которым, собственно, и не нужна эта свадьба. Они и без всякого торжества порадуются за меня, мое счастье. Если я позвоню маме и просто скажу, что мы расписались, она будет в восторге. Что касается самого бракосочетания, то сегодня на это банально нет времени. Мы в отпуск-то летаем раз в год и всего на 7 дней. Можете себе представить? Мы уже точно решили, что не будем играть свадьбу — распишемся в ЗАГСе и в отпуске сделаем красивую фотосессию на память. Фотосессия — это мое желание, чтобы было, что детям показывать (улыбается). Собственно, думаю, что и штамп в паспорте появится, когда я забеременею. Возможно, однажды мы проснемся и скажем друг другу: «Пошли в ЗАГС». В общем, к браку мы оба относимся абсолютно равнодушно.
— К рождению детей ты готова?
— Не могу сказать, что я безумно хочу детей, потому что эта сфера жизни мне не знакома. Мне так страшно, если честно, я совершенно не представляю, что такое — быть мамой. Смотрю на маленьких детишек, и у меня мурашки по коже. Однако я люблю своего мужчину и готова родить ему ребенка. Но я не загадываю. «Как Бог даст», — вот так я к этому отношусь. Одно знаю точно — если я забеременею, то буду безумно счастлива. В общем, дети у нас будут. Не переживайте (улыбается).
Экономьте свое время, подписывайтесь на нас Вконтакте или Одноклассниках.
